Алина Болото стихи Цикл "Мозаика"

Поезд
Вместо сердца — клубы дыма.
Поезд мчится мимо, мимо!
Жгучий блеск оконных стекол
слепит душу. Жерла окон
целят в совесть, проверяя:
мертвая или живая.
На глазах шальные слезы:
часть судьбы вагон увозит.
Задержать, остановить бы!
Насыпь, словно поле битвы...
Нет души у машиниста.
Где тот поезд? Только искры...
август 86

ххх
Мир полон крысами голодными и злыми,
порой в глазах рябит от серой суеты.
Бывает, человека между ними не разглядеть —
одни хвосты, хвосты, хвосты.
1983

ххх
Какой жестокий этот свет —
сегодня жив, а завтра — нет.
Какой забавный этот мир:
вчера — никто, теперь — кумир.
С одним лишь кошельком беда:
он пусть сегодня и всегда!
6-86

“Спасите наши души”
Спасите наши души —
мы гибнем от удушья
не под водой, на суше — спасите нас!
Не черти расстарались, терзая наши души,
не палачи собрались для пыток "экстра-класс".
Мы корчимся и стонем, и ртом хватаем воздух,
друг друга уверяя, что жизнь всегда права,
а в снах опять летаем, ладонью гладим звезды,
и высотой пьянеет шальная голова.
Спасите наши души! Мы тонем среди суши
в обыденной ловушке под грузом срочных дел,
пробив сердца о рифы нормального бездушья,
идем ко дну, дурея от чада мертвых тел.


Торжественный выезд на работу
К подъезду подали троллейбус,
оркестр играл, что было сил,
и негр в затрепанной ливрее
пред мною двери отворил.
И девять лучших музыкантов
на крыше ехали со мной,
и вопреки своим талантам
фальшивил без конца гобой.
Клаксоны рявкали чужие,
но мы, движенье перекрыв,
шампанское в салоне пили
с маркизом де Буа Жюлив.
Троллейбус полз, как черепаха,
рыдали скрипки, а гобой
с лицом блаженного монаха
оплакивал свою любовь.
30/5-91

Уличный музыкант
Богом забытый город,
уличный музыкант,
дерзок, красив и молод,
отданный шуму талант.
Город грохочет устало,
парень по струнам бьет,
у подножья торговых залов
отчаянно что-то поет.
Голос перекрывает
объятия пустоты,
вот люди заулыбались,
что продают цветы.
А кто-то скривился молча,
а кто-то ругнулся вслух,
что дескать работать не хочет,
пристроился среди старух.
А парень терзал гитару,
а голос летел сквозь смог,
и город в людских кошмарах
его отринуть не смог.
21/7-96


Ушедший мир
Мелькают лица в полутьме -
умерших лица.
Их мир, проснувшийся во мне,
не возвратится.
Их голоса едва слышны,
обрывки судеб,
как мусор, под пятой страны
пылиться будут
в архивах чьих-то душ и грез.
А им - все больно,
забытый запах мертвых роз
сердца терзает им невольно.
Их мысли - живы, отзвук чувств
летит сквозь холод,
приказом ангела искусств
сквозь серп и молот.
Мелькают лица в полутьме...
Свечу поставлю,
тот мир, проснувшийся во мне
во прах отправлю!
19.04.2000

Роза на песке

Из пустыни дует черный ветер
поцелуем жарким сушит слезы.
Он, один-единственный на свете,
помнит цвет и запах мертвой розы

На руинах древнего селенья,
брошенная горестной рукою,
потерявшей веру в избавленье
на барханах вечного покоя.

Ветер розу подхватил в объятья,
нежно дунул смертоносным зноем,
пригвоздил шипами, как распятье,
к месту, где лежать остались двое.

Занося песком следы бежавших,
он погоне сыпал пепел в лица.
Он стонал, оплакивая павших,
над цветком, трепещущим, как птица.

Только черный ветер знает место,
где цветок, забытый засыхает,
где осталась юная невеста
вместе с другом - их песок ласкает.

Из пустыни дует черный ветер,
поцелуем жарким сушит слезы.
Он, один-единственный на свете,
помнит цвет и запах мертвой розы.


У детской игрушки - потерянный вид
У детской игрушки —
потерянный вид.
Со мною пушистый пингвин говорит
о том, что заброшен, о том, что забыт,
и плюшевый клюв от волненья дрожит.
К нам кошка приходит, ко мне и к нему.
На столик садится — поближе к окну.
Усы протирает и мордочку трет,
мурлычную песенку тихо поет.
Нас в комнате трое, и я не одна,
и больше меня не страшит тишина.
Мне проще сквозь тяготы жизни идти:
со мною друзья на опасном пути.
Я смело пройду "средь торосов и льдин"
пока со мной кошка и старый пингвин.
О, люди! В забытого детства глуши
ищите поддержку для вашей души.
сентябрь 96

Унылый пес
Унылый пес, повесив нос,
стоял, молчал, вздыхал,
он был вообще не мрачный пес,
но что-то заскучал.
И хвост не мил, и нос не мил," —
печально пес вздыхал.
Зачем я ел, зачем я пил,
зачем я мух ловил?!
"Вся жизнь прошла коту под хвост!" —
угрюмо прорычал,
поймал блоху, доел уху
и тихо задремал.
31/8-95

Солнечный воробей
Невзрачная серая птица
под зимним окном суетится.
Шиповник колючий холодный
даст ягоду птице голодной.
Морозом окно серебрится...
Луч солнечный трогает птицу
и зябкие перья ерошит.
Подайте воробушку крошек!
Ему-то и надо немного,
подайте еды на дорогу!
Озябшие крылья расправит,
и лучик на небо доставит.
Потерянный солнечный лучик
вернется сквозь снежные тучи
к родимому батюшке-Солнцу,
а наш воробей улыбнется.
Чирикнет: до встречи мол, Солнце!
И снова на Землю вернется,
порхать под знакомым окошком,
где водятся хлебные крошки.
24.01.2001